«Название статьи»
МИШКИН. Притяжательное
Трудно пройти по Владимиру и не обнаружить хотя бы одну работу МИШКИНА. Возможно, у вас даже есть любимые его рисунки. При этом вряд ли вы узнаете его в толпе — как и большинство уличных художников, он почти неуловим. Но нам удалось его поймать и даже попросить рассказать о себе и своём творчестве. Вот его история.
О публичности
Я не скрываюсь, даже провожу лекции и мастер-классы, но стараюсь лицом не светить. Для меня важно общаться со зрителем путём своего творчества, а не прямого диалога.
Многие думают, что МИШКИН — моя фамилия. А это появилось так. Я услышал диалог своих друзей: «Чей это рисунок?» — «А, да это Мишкин». И что-то у меня в голове щёлкнуло. Все вечно строят из себя Zorg, Morg, Pork… А что значит — фиг знает, на самом деле ничего. Мне хотелось русское имя, потому что мы же в России живём. Так я стал МИШКИНЫМ.
О разнице направлений
Паблик-арт и стрит-арт – это разные вещи. Паблик-арт – это всё, что легально, масштабно. Стрит-арт — то, что незаконно. И надо чётко понимать разницу. В стрит-арте иногда допустимы какие-то небрежности, брызги, потому что у тебя мало времени, при этом ты должен сделать работу качественно. В паблик-арте ты на расслабоне, рисуешь себе, чаёк попиваешь. Ты даже можешь быть не уличным художником, а иллюстратором или писать картины в студии. Я не хочу сказать, что это просто: создать работу в 5 этажей — это огромный труд. Другое дело, что художник в этом случае почти ничем не рискует, в отличие от стрит-арта.
Я себя, в первую очередь, ассоциирую со стрит-артом. В паблик-арт фестивалях тоже участвую, потому что это возможность развиваться в разных направлениях, реализоваться, создавать масштабные работы, открыться большему количеству зрителей.
О творчестве и заработке
Есть такое выражение: где родился, там и пригодился. Я считаю, что где живёшь — там и пригодился. Человек может за свою жизнь сменить много мест, и он полезен там, где сейчас находится, творит и развивается. Я полезен здесь, во Владимире, это мой дом. Хотя родился в Мурманской области. А сюда — судьба занесла.
Первые шаги в уличном искусстве я делал в 17 лет, живя под Воронежем. А потом столкнулся со взрослой жизнью, в которой надо себя обеспечивать, не до развлечений. Я решил, что сначала нужно поставить себя на ноги. В течение пяти лет брал карандаш только пару раз в месяц — просто чтобы не потерять навык. Когда начал жить нормально, вернулся к творчеству. Это произошло уже во Владимире, лет семь назад.
У меня была основная работа, и я занимался творчеством как хобби. Мне не нужно было ничего сочинять, это шло изнутри. Некоторые творческие люди в первую очередь продумывают, что и как они будут продавать. Мне кажется, это как-то бездуховно — заранее думать о деньгах. Ты сначала должен думать о своей реализации, о выплеске этой энергии. Это же как воздух для художника: если ты не рисуешь — значит, почти не дышишь. Лично у меня так.
О создании образов
Первую работу во Владимире я нарисовал напротив своего подъезда. Это были закрученные деревья, некая иллюзия, будто ходишь по лесу. Такая картинка из интернет-журнала про стрит-арт у меня с 17 лет отложилась в памяти. Потом стал делать трафареты и ходить на заброшки, делал кучу мелких рисунков, набивал руку.
Со временем захотелось нарисовать что-то побольше. А мне тогда попадалось много статей о том, что никак не могли увековечить память [гимнаста] Николая Андрианова — то сквер не могли сделать, то табличку мемориальную повесить. Больная тема какая-то, как мозоль. А я же из семьи физкультурников! Я написал на какие-то административные ресурсы, предлагал сделать рисунок во дворе его дома за свои деньги. Но это сейчас все хотят, чтобы ты для них нарисовал, а тогда это было как стучать в закрытые двери. То мне вообще никто не отвечал, то отправляли в разные инстанции, всё это затянулось на несколько недель. В итоге меня связали с людьми, которые занимались граффити-фестивалем, и предложили сделать работу в его рамках. То есть, получалось, будто это и не моя инициатива была. Ну, мне хотя бы денег на краску дали. Тогда я узнал про фестивали и понял, что могу в них время от времени участвовать.
Постепенно мои работы начали попадать в местные паблики, а затем и в тематические. Я подумал: «О! Значит, процесс идёт». Стало приходить много идей. А однажды на Лыбедской магистрали я увидел трубу, которую в итоге превратил в элемент из игры «Супер Марио». Сделал фигурку самого Марио из фанеры, правда, в тот же день её украли. Но, можно сказать, с того момента я нашёл стилистику, которая мне близка. Её не нужно из себя высасывать — я сам это всё прожил. Я рос на гик-культуре: гоночки, SEGA, Dendy, диснеевские мультики, фильм «Назад в будущее»… Таких выросших детей, как я, много, они сразу понимают, о чём мои работы. Я не придумываю персонажей, в этом нет новаторства, но добавляю уже кем-то созданные образы в нашу культуру, в нашу повседневную жизнь.
Я люблю взаимодействовать с окружением. Мне нравится какая-то торчащая часть трубы, какой-то бак у дома, какое-то окно или другая деталь. Сразу возникают ассоциации, на что это похоже. Второй момент – какие-то исторические факты или народные байки, локальные мемы — а-ля «до Рябинки». Местные увидят и улыбнутся, а приезжие узнают нового о городе. Третий компонент — мой стиль. Когда работаю, стараюсь всё это смешивать.
О закрашивании работ коммунальщиками
Сначала я переживал. Это же не просто пришёл и нарисовал за три минуты. Неделю придумывался сюжет, делались замеры, потом процесс создания… Но со временем я осознал, что с этим невозможно бороться. Когда работники ЖКХ или ещё кто-то закрашивают твой рисунок — это обыденность, это жизнь. Надо ценить момент. Есть рисунок, и сколько ему суждено просуществовать — столько он и проживёт. Если что-то случается, я всегда знаю, что продолжу двигаться дальше и рисовать другое. Хотя иногда люди просят восстановить работы. Но это я вот так буду ездить везде, каждую работу восстанавливать, а развиваться как дальше?..
Я думаю, неправильно закрашивать все работы уличных художников без разбора. Среди них есть те, которые улучшают облик города и служат развитию туризма. Но это сложный вопрос. Тот, кто рисует не очень, может сказать: «Вот, я такой художник, какой есть. Чем другой лучше меня? Почему меня замазали, а его нет?» Этот этап уже прошли в европейских городах, когда работы Бэнкси почему-то стеклом закрывают, а других закрашивают. Но ведь другой человек тоже ценный, и всё зависит только от субъективных ощущений зрителя.
Тем, кто рисует, просто не надо переживать. Замазали, испортили — двигайся дальше, развивайся. А ещё есть такая штука: интернет всё помнит. Ты выложил работу, распечатал, в рамку поставил, всё — она с тобой навсегда.
О взаимоотношениях с полицией
Я попадался раза 3-4, но до отдела ни разу не доходил. Я считаю, везде люди, и со всеми можно разговаривать. Не говорю слово «договариваться», потому что каждый может подумать о чём-то своём. Просто разговаривать, объясняться по-человечески. Никуда не бежать. Когда ты помладше, хулиганишь, тебя ловят – ты убегаешь. А я же уже принял то, чем занимаюсь. Я считаю, что не хулиганю, а наоборот делаю хорошее дело. Но у других людей бывает иная точка зрения, и порой они вызывают полицию. Я знаю, что за стрит-арт штрафуют, и за своё дело готов отдать 1,5-2 тысячи штрафа и даже сутки в отделе посидеть, если надо. Но, как правило, всё заканчивается нормальным диалогом.
Были моменты, когда мне приходилось уйти. Но я ведь уже начал, и потом возвращался доделывать работу. Была нестандартная ситуация, когда одна полицейская машина приехала, потом вторая, потом третья. Было очень смешно. Меня окружили человек шесть, я один стою что-то рисую. В это время мимо ехал друг, пишет: «Что случилось?! Почему так много ментов?» А получилось так: приехал один наряд, а остальным стало интересно, почему те здесь остановились. И вот, собралась толпа «особо опасного преступника» задерживать. Тогда впервые записали мои данные, но не полностью — на случай, если что-то запрещённое нарисую. Один из полицейских спросил, не я ли месяц назад в другом месте рисовал. Я ответил, что нет. Он: «А вот хорошо получилось». Эх, надо было сказать, что я!
О смысле творчества
Люди не задумываются, но когда баннеры рекламные по всему городу появляются — нас об этом кто-нибудь спрашивает? А мне, допустим, какую-то рекламу не хочется видеть. Но не пойдёшь же жаловаться. Тебе скажут: «Иди отсюда. Они заплатили за аренду места». Так и со стрит-артом. Почему я должен кого-то спрашивать? Они не спрашивают, и я их не буду. Правила такие неписаные в городе. Хочу – рисую. Вот и всё.
Я люблю свой город, хочу сделать его лучше, интереснее. Хочу превратить серую обыденность стен во что-то яркое, либо просто вызывающее улыбку, запоминающееся. Чтобы ты, когда шёл по городу, смотрел не только себе под ноги или в телефон, а видел меняющееся окружение, и от этого поднималось настроение. Чтобы ты видел, что человек, который любит этот город, делает для него что-то просто так, безвозмездно.
Текст: Ырк Мурочкина
Трудно пройти по Владимиру и не обнаружить хотя бы одну работу МИШКИНА. Возможно, у вас даже есть любимые его рисунки. При этом вряд ли вы узнаете его в толпе — как и большинство уличных художников, он почти неуловим. Но нам удалось его поймать и даже попросить рассказать о себе и своём творчестве. Вот его история.
О публичности
Я не скрываюсь, даже провожу лекции и мастер-классы, но стараюсь лицом не светить. Для меня важно общаться со зрителем путём своего творчества, а не прямого диалога.
Многие думают, что МИШКИН — моя фамилия. А это появилось так. Я услышал диалог своих друзей: «Чей это рисунок?» — «А, да это Мишкин». И что-то у меня в голове щёлкнуло. Все вечно строят из себя Zorg, Morg, Pork… А что значит — фиг знает, на самом деле ничего. Мне хотелось русское имя, потому что мы же в России живём. Так я стал МИШКИНЫМ.
О разнице направлений
Паблик-арт и стрит-арт – это разные вещи. Паблик-арт – это всё, что легально, масштабно. Стрит-арт — то, что незаконно. И надо чётко понимать разницу. В стрит-арте иногда допустимы какие-то небрежности, брызги, потому что у тебя мало времени, при этом ты должен сделать работу качественно. В паблик-арте ты на расслабоне, рисуешь себе, чаёк попиваешь. Ты даже можешь быть не уличным художником, а иллюстратором или писать картины в студии. Я не хочу сказать, что это просто: создать работу в 5 этажей — это огромный труд. Другое дело, что художник в этом случае почти ничем не рискует, в отличие от стрит-арта.
Я себя, в первую очередь, ассоциирую со стрит-артом. В паблик-арт фестивалях тоже участвую, потому что это возможность развиваться в разных направлениях, реализоваться, создавать масштабные работы, открыться большему количеству зрителей.
О творчестве и заработке
Есть такое выражение: где родился, там и пригодился. Я считаю, что где живёшь — там и пригодился. Человек может за свою жизнь сменить много мест, и он полезен там, где сейчас находится, творит и развивается. Я полезен здесь, во Владимире, это мой дом. Хотя родился в Мурманской области. А сюда — судьба занесла.
Первые шаги в уличном искусстве я делал в 17 лет, живя под Воронежем. А потом столкнулся со взрослой жизнью, в которой надо себя обеспечивать, не до развлечений. Я решил, что сначала нужно поставить себя на ноги. В течение пяти лет брал карандаш только пару раз в месяц — просто чтобы не потерять навык. Когда начал жить нормально, вернулся к творчеству. Это произошло уже во Владимире, лет семь назад.
У меня была основная работа, и я занимался творчеством как хобби. Мне не нужно было ничего сочинять, это шло изнутри. Некоторые творческие люди в первую очередь продумывают, что и как они будут продавать. Мне кажется, это как-то бездуховно — заранее думать о деньгах. Ты сначала должен думать о своей реализации, о выплеске этой энергии. Это же как воздух для художника: если ты не рисуешь — значит, почти не дышишь. Лично у меня так.
О создании образов
Первую работу во Владимире я нарисовал напротив своего подъезда. Это были закрученные деревья, некая иллюзия, будто ходишь по лесу. Такая картинка из интернет-журнала про стрит-арт у меня с 17 лет отложилась в памяти. Потом стал делать трафареты и ходить на заброшки, делал кучу мелких рисунков, набивал руку.
Со временем захотелось нарисовать что-то побольше. А мне тогда попадалось много статей о том, что никак не могли увековечить память [гимнаста] Николая Андрианова — то сквер не могли сделать, то табличку мемориальную повесить. Больная тема какая-то, как мозоль. А я же из семьи физкультурников! Я написал на какие-то административные ресурсы, предлагал сделать рисунок во дворе его дома за свои деньги. Но это сейчас все хотят, чтобы ты для них нарисовал, а тогда это было как стучать в закрытые двери. То мне вообще никто не отвечал, то отправляли в разные инстанции, всё это затянулось на несколько недель. В итоге меня связали с людьми, которые занимались граффити-фестивалем, и предложили сделать работу в его рамках. То есть, получалось, будто это и не моя инициатива была. Ну, мне хотя бы денег на краску дали. Тогда я узнал про фестивали и понял, что могу в них время от времени участвовать.
Постепенно мои работы начали попадать в местные паблики, а затем и в тематические. Я подумал: «О! Значит, процесс идёт». Стало приходить много идей. А однажды на Лыбедской магистрали я увидел трубу, которую в итоге превратил в элемент из игры «Супер Марио». Сделал фигурку самого Марио из фанеры, правда, в тот же день её украли. Но, можно сказать, с того момента я нашёл стилистику, которая мне близка. Её не нужно из себя высасывать — я сам это всё прожил. Я рос на гик-культуре: гоночки, SEGA, Dendy, диснеевские мультики, фильм «Назад в будущее»… Таких выросших детей, как я, много, они сразу понимают, о чём мои работы. Я не придумываю персонажей, в этом нет новаторства, но добавляю уже кем-то созданные образы в нашу культуру, в нашу повседневную жизнь.
Я люблю взаимодействовать с окружением. Мне нравится какая-то торчащая часть трубы, какой-то бак у дома, какое-то окно или другая деталь. Сразу возникают ассоциации, на что это похоже. Второй момент – какие-то исторические факты или народные байки, локальные мемы — а-ля «до Рябинки». Местные увидят и улыбнутся, а приезжие узнают нового о городе. Третий компонент — мой стиль. Когда работаю, стараюсь всё это смешивать.
О закрашивании работ коммунальщиками
Сначала я переживал. Это же не просто пришёл и нарисовал за три минуты. Неделю придумывался сюжет, делались замеры, потом процесс создания… Но со временем я осознал, что с этим невозможно бороться. Когда работники ЖКХ или ещё кто-то закрашивают твой рисунок — это обыденность, это жизнь. Надо ценить момент. Есть рисунок, и сколько ему суждено просуществовать — столько он и проживёт. Если что-то случается, я всегда знаю, что продолжу двигаться дальше и рисовать другое. Хотя иногда люди просят восстановить работы. Но это я вот так буду ездить везде, каждую работу восстанавливать, а развиваться как дальше?..
Я думаю, неправильно закрашивать все работы уличных художников без разбора. Среди них есть те, которые улучшают облик города и служат развитию туризма. Но это сложный вопрос. Тот, кто рисует не очень, может сказать: «Вот, я такой художник, какой есть. Чем другой лучше меня? Почему меня замазали, а его нет?» Этот этап уже прошли в европейских городах, когда работы Бэнкси почему-то стеклом закрывают, а других закрашивают. Но ведь другой человек тоже ценный, и всё зависит только от субъективных ощущений зрителя.
Тем, кто рисует, просто не надо переживать. Замазали, испортили — двигайся дальше, развивайся. А ещё есть такая штука: интернет всё помнит. Ты выложил работу, распечатал, в рамку поставил, всё — она с тобой навсегда.
О взаимоотношениях с полицией
Я попадался раза 3-4, но до отдела ни разу не доходил. Я считаю, везде люди, и со всеми можно разговаривать. Не говорю слово «договариваться», потому что каждый может подумать о чём-то своём. Просто разговаривать, объясняться по-человечески. Никуда не бежать. Когда ты помладше, хулиганишь, тебя ловят – ты убегаешь. А я же уже принял то, чем занимаюсь. Я считаю, что не хулиганю, а наоборот делаю хорошее дело. Но у других людей бывает иная точка зрения, и порой они вызывают полицию. Я знаю, что за стрит-арт штрафуют, и за своё дело готов отдать 1,5-2 тысячи штрафа и даже сутки в отделе посидеть, если надо. Но, как правило, всё заканчивается нормальным диалогом.
Были моменты, когда мне приходилось уйти. Но я ведь уже начал, и потом возвращался доделывать работу. Была нестандартная ситуация, когда одна полицейская машина приехала, потом вторая, потом третья. Было очень смешно. Меня окружили человек шесть, я один стою что-то рисую. В это время мимо ехал друг, пишет: «Что случилось?! Почему так много ментов?» А получилось так: приехал один наряд, а остальным стало интересно, почему те здесь остановились. И вот, собралась толпа «особо опасного преступника» задерживать. Тогда впервые записали мои данные, но не полностью — на случай, если что-то запрещённое нарисую. Один из полицейских спросил, не я ли месяц назад в другом месте рисовал. Я ответил, что нет. Он: «А вот хорошо получилось». Эх, надо было сказать, что я!
О смысле творчества
Люди не задумываются, но когда баннеры рекламные по всему городу появляются — нас об этом кто-нибудь спрашивает? А мне, допустим, какую-то рекламу не хочется видеть. Но не пойдёшь же жаловаться. Тебе скажут: «Иди отсюда. Они заплатили за аренду места». Так и со стрит-артом. Почему я должен кого-то спрашивать? Они не спрашивают, и я их не буду. Правила такие неписаные в городе. Хочу – рисую. Вот и всё.
Я люблю свой город, хочу сделать его лучше, интереснее. Хочу превратить серую обыденность стен во что-то яркое, либо просто вызывающее улыбку, запоминающееся. Чтобы ты, когда шёл по городу, смотрел не только себе под ноги или в телефон, а видел меняющееся окружение, и от этого поднималось настроение. Чтобы ты видел, что человек, который любит этот город, делает для него что-то просто так, безвозмездно.
Текст: Ырк Мурочкина
